Статьи

Париж.

Москвичи любят говорить, что самое ужасное дорожное движение имеет место быть в Москве. Люди бывалые также называют Париж и Рим. Поэтому, раз уж я еду в Москву, надо сперва потренироваться в Париже. И вот, значит, Париж. Париж - клевое место. Только там надо быть дольше, чем один вечер, а также очень желательно говорить по-ихнему. Самое прикольное в Париже - это парижане с их удивительной манерой одеваться. Только в Париже можно увидеть человека в костюме-тройке и в шлепанцах на босу ногу, и это почему-то не выглядит ни безвкусно, ни нелепо.

Гарсон в ресторане, взяв чаевые, сказал мне по-русски "Спасибо". Вот что значит культурный город.

Наутро, 24 июня, я открыл карту и стал думать, куда ехать дальше. Из-за задержки в Лондоне до Неаполя, мне, боюсь уже не добраться, но в Альпах-то я все-таки покатаюсь. "Постараюсь" - думаю - "доехать до Гренобля, а назавтра уже в Италию". Собрался и поехал. Только сначала покружил по утреннему Парижу, сфотографировался на фоне триумфальной арки, Эйфелевой башни и какого-то дворца, а потом взял курс на юг, на Гренобль.

На подъезде к Греноблю я еще не чувствовал усталости, а посему решил двигаться дальше в сторону Италии, рассудив, что как только станет невмоготу - упаду в первом попавшемся отеле-мотеле. Ландшафт постепенно менялся. Равнины севера Франции постепенно стали холмиться все больше и больше, и вскоре кругом уже громоздились вовсю Альпы, и чем дальше я продвигался на юг, тем становилось все альпистее Еще во Франции, но уже недалеко от Италии ("переночую в Турине") я остановился заправить мотоцикл и заправиться сам. Сижу на террасе, разглядываю Альпы, пожираю ягненка. В пяти метрах остывает, потрескивая, мотоцикл. Подъезжает машина, из которой выходят четверо - двое мужчин и две женщины лет по 60-65. Мужчины осматривают мотоцикл, оживленно жестикулируя. Потом вся компания поднимается на террасу и располагается за соседним столиком. Я сижу в своем крутом мотоприкиде, мотоциклов других вокруг не видно, поэтому одному из стариканов - благообразному седому человеку в простой, но дорогой одежде и золотых очках - не составило труда сложить два и два, и он обратился ко мне: - Сижу в дупле - уважительно кивнув в сторону моего мотоцикла, произнес старик - Жую батон! - Же не парле франсе - говорю. - Пардон-с - Инглиш? - спрашивает. - Русс - отвечаю. - О! Руски! - просиял старик - Я тоже биль мотогонщик. Отшень давно. Шьестдьесят вторый, шьестдьесят чьетвьертый и пьятый. Я роняю вилку и варежку. Но продолжаем разговор. Оказывается, старикан в молодости был гонщиком по мотокроссу и несколько лет ездил в СССР на соревнования и тренировки. Так на смеси русского и английского (его недурной русский за 40 лет все же был местами потрачен молью) мы и побеседовали, причем старик еще и выполнял функции переводчика между мной и своими французскими друзьями - А я думал, ты англичанин. - Почему? - Ну номер-то у тебя английский. - Когда я забирал мотоцикл в порту в Англии, мой американский номер уже был украден. Пришлось делать замену. - Ха! Это ж англичане, сам должен понимать. Скажи спасибо, что сам мотоцикл цел. Да, любят французы англичан. В Швейцарию я не поехал. Они, гады, свою визу требуют, оказывается, Шенген не признают. Ну и хрен с ними, подумаешь, какая-то Швейцария галимая. Вот придут к ним пионеры собирать экспонаты для моего музея, а им, дуракам, и показать-то будет нечего.

Турин мне что-то не понравился. Моря нет. А до побережья оставалось совсем чуть чуть. Время было восемь вечера и я решил: "Доеду до моря". С тем и повернул на Савону. Повернул и ахнул. Прямо по курсу горизонт застилала свинцово-черная туча, разрезаемая всполохами молний. Остальные три четверти горизонта были кристально чисты, а справа ласково светило заходящее солнце. Но туча и я радостно и прытко двигались навстречу друг другу, и очень скоро я был поглощен душной и знойной средиземноморской грозой. Сразу же быстро стемнело, и до самой Савоны я ехал, окруженный водой и молниями. На скорости 100-110 км/ ч мотоцикл вел себя уверенно, и быстрее я разгоняться не стал. На подъезде к побережью дорога начала петлять все круче и круче, спускаясь серпантином к морю. Качество покрытия было отменным, знаки и разметка - четкими и своевременными, поэтому я, не особо напрягаясь, прошел весь этот мокрый серпантин со скоростью 80-100 км/ч и оказался у самого синего Средиземного моря.

Какое-то время ушло на поиски гостиницы, и, наконец, переодевшись в сухое, я выкатился на улицу на предмет поужинать.

Время было за 11 вечера. Место было далеко не ласвегас, и все вокруг было закрыто. Где-то недалеко шумело и пахло море. Очень хотелось есть и пива. С тем я и добрел до догорающего оазиса. Приятное такое место. Парень сидит, на пианино наигрывает, симпатичая итальяночка-барменша за стойкой скучает. Народу больше нет. Барменша ни бельмеса не знала по-английски. Я же, как на грех, был из рук вон плохо подкован в итальянском. "Анкора бира, пер фаворе", конечно, входило в мой лексикон, но как будет по-итальянски "Где тут можно пожрать, а то помру" я, увы, не знал. Я жестами объяснил ей, что я из России. Итальянка обрадовалась, сказала мне "ун моменто", окликнула пианиста и залопотала что-то. Пианист встал и направился ко мне. 
- Добри ветчер. Менья зовут Джонни.
"Нельзя так уставать" - подумал я - "надо себя беречь. 700 миль в день - это, все-таки, слишком много. Глючит."

Однако все было реальным. Джонни пару лет работал в одной фирме, у которой был бизнес в Питере. Вот только только вернулся. А че вернулся?
- В Италия я дома. Я решил что буду отдохнуть от работа. Вот играю тут на пианино.

Наутро, 25 июня, я решил доехать до Рима.600 миль? Не вопрос. Но сначала надо искупаться в Средиземном море. Вдоль моря проходит дорога. С одной стороны - пляжи и увеселительно-жральные заведения, с другой стороны - гостиницы и жилые кварталы. На пляжах стоят шезлонги и зонтики - бесплатно. А еще там стоят целые ряды одинаковых деревянных будок, по форме напоминающих деревенские сортиры, пронумерованные и стоящие одна к одной. Методом дедукции я пришел к выводу, что это шкафчики, где можно оставить одежду. Вскорости обнаружилась и доска с пронумерованными гвоздями, на которых висели пронумерованные ключи. Некоторые ключи отсутствуют, а некоторые висят. Ага! Беру первый попавшийся ключ, открываю будку и вижу полотенца и крема от загара. Забыли, наверное. Отмыкаю другую будку - то же самое. После третьей я догадался: В будках местные жители оставляют не только одежду, когда идут на пляж, но и всякое пляжное барахло, когда идут с пляжа, чтоб не тащить его обратно домой. Цивилизация! Вскоре обнаружились и гостевые будки - для туристов. Ура! Море!

По дороге на Турин было еще больше Альп, был 16-километровый тоннель De Frejus, и вот я в Италии. В туннель въехал - была Франция, а выехал - нате, уже Италия. Слева: У въезда в 16-километровый тоннель De Frejus Ни мафия, ни Чиччолина встречать меня с хлеб-солью отчего-то не пришли, поэтому я быстро и весело доскакал до городу Турину, и призадумался.

	Это не Коньково...	... это Савона, Италия
			Вид из моего нумера